Бесплатная регистрация
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь c политикой конфиденциальности
Александр Груздев: Я — человек, в чьих жилах течет неутолимое любопытство, и для кого каждый новый челленжд — это приглашение в неизведанное, которое я всегда принимая с азартом. Я соединяю свой аналитический разум с интуицией любимой жены Елены, чтобы вместе смело шагать по дороге открытий в яркое и светлое будущее.
Я не уверен, что вообще стал взрослым. У меня нет ощущения, что я разобрался в жизни, что понял этот мир и теперь знаю как надо. Мне по-прежнему интересно, как все устроено. Любопытство— вот что мной двигает.
Но был момент, когда исчезла последняя линия обороны — и что-то внутри встало по стойке смирно. Когда умер папа, я впервые почувствовал, что за мной больше никого. Не к кому прибежать. Нет тыла. Это не про помощь или деньги. Это про то, что в мире на одного человека стало меньше, для которого ты всегда ребенок.
Странно, но я не чувствую себя взрослым до сих пор. Наверное, потому что у меня все еще слишком много вопросов. Взрослый — это тот, кто считает, что уже все понял и знает как правильно. А я рад, что так много еще не знаю.
Но был момент, когда исчезла последняя линия обороны — и что-то внутри встало по стойке смирно. Когда умер папа, я впервые почувствовал, что за мной больше никого. Не к кому прибежать. Нет тыла. Это не про помощь или деньги. Это про то, что в мире на одного человека стало меньше, для которого ты всегда ребенок.
Странно, но я не чувствую себя взрослым до сих пор. Наверное, потому что у меня все еще слишком много вопросов. Взрослый — это тот, кто считает, что уже все понял и знает как правильно. А я рад, что так много еще не знаю.
Переезд в США был одним из самых правильных решений в моей жизни. И одновременно одним из самых иррациональных. Тогда у нас было все: большой дом с баней и бассейном, несколько квартир, машины, статус и известность, понятный рынок, путешествия по миру. А мы уехали. Почему? Потому что захотели развития.
Мы два-три раза были готовы сдаться. Вернуться. Сказать: не получилось. Но поддержка и взаимопомощь помогли выйти на новый уровень.
Мы два-три раза были готовы сдаться. Вернуться. Сказать: не получилось. Но поддержка и взаимопомощь помогли выйти на новый уровень.
Смелость снаружи выглядит как добродетель. Внутри она ощущается как безумие.
У меня есть простая модель, как выбирать страну и следующий шаг. Два пункта. Первый — «возможности»: где сложнее задачи, интереснее вызовы, где можно делать проекты, от которых загораются глаза. Второй — «комфорт»: люди, близкие по ценностям; инфраструктура, на которую не злишься; язык, да даже погода и климат, в котором можешь жить, а не терпеть и выживать. Если в точке, где ты находишься, оба пункта реализованы — ты дома. Если один пункт отваливается, смотришь на карту.
Я переезжал туда, где мне интересно и удобно. Если завтра окажется, что это не США, а Бразилия или Австралия — я соберу чемодан. Без романтики.
Я переезжал туда, где мне интересно и удобно. Если завтра окажется, что это не США, а Бразилия или Австралия — я соберу чемодан. Без романтики.
Мы были в Японии. Страна восхитительная, невероятно безопасная. Но мир, где все «по правилам», мне не подходит. Я устал от него за шесть дней.
Китай? Возможно, там будет больше проектов, но меньше комфорта хотя бы из-за языка и культурной сборки. Я не хочу жить в вечном компромиссе с собой ради задач.
Таиланд обожаю. Но там слишком мало инфраструктуры. Рано или поздно это начнет раздражать. Дороги, электричество, интернет, школа — это не капризы. Это опоры.
Таиланд обожаю. Но там слишком мало инфраструктуры. Рано или поздно это начнет раздражать. Дороги, электричество, интернет, школа — это не капризы. Это опоры.
Если бы базовой потребностью человека была безопасность, мы бы так и сидели в пещере. Ели коренья и жуков и никуда не выходили. Считаю, что человечество двигает любопытство. Безопасность удерживает, любопытство заставляет выйти и посмотреть, что за углом.
Баланс нужен. Самых любопытных съедают волки. Но именно они протаптывают тропу и расширяют границы. В моей семье этот баланс соблюден – Лена - двигатель прогресса, а я - безопасность от волков.
Мне ближе формула: «Сначала интерес, потом действие, потом объяснение». Иногда ты просто делаешь, а смыслы подтягиваются позже.
Мне ближе формула: «Сначала интерес, потом действие, потом объяснение». Иногда ты просто делаешь, а смыслы подтягиваются позже.
Про чуйку «все идет не туда» или «надо делать вот так». У меня ее нет. Зато она есть у Лены. Это наш распределенный интеллект: разум у меня, интуиция у нее. Если Лена три раза говорит «надо так», можно все бросать и делать именно так. Экономит годы.
В больших разворотах я часто торможу рациональностью, пытаясь разложить все по полочкам изначально. Лена дает тот самый толчок в стиле «к черту все, берись и делай». Мы команда, где эмоции — не враг, а инструмент.
Сейчас у меня другой масштаб «следа». Я работаю в биотехе, продаю разные диагностические приборы и участвую в разработке новых. Один из продуктов тест на серповидноклеточную анемию, это болезнь распространена в основном в Африке. В среднем — 4% населения. Из ста новорожденных четверо будут с болезнью. Если вовремя не диагностировать, есть два исхода: смерть или более тяжелое, более дорогое лечение. Ранняя диагностика делает жизнь проще и длиннее.
Каждый диагностированный ребенок — это, по сути, спасенная жизнь. И когда ты об этом думаешь, очень сложно вернуться в автотему. Здесь моя работа не просто зарабатывать деньги, а я участвую в спасении жизней детей. И у этой работы есть эффект бабочки. Сегодня, я заключаю контракт на поставку тестов. Завтра — выживший ребенок. Послезавтра — его внук, который, возможно, придумает то, без чего человечество уже не сможет. Я не романтизирую. Я просто не хочу забывать, ради чего просыпаюсь.
Сейчас у меня другой масштаб «следа». Я работаю в биотехе, продаю разные диагностические приборы и участвую в разработке новых. Один из продуктов тест на серповидноклеточную анемию, это болезнь распространена в основном в Африке. В среднем — 4% населения. Из ста новорожденных четверо будут с болезнью. Если вовремя не диагностировать, есть два исхода: смерть или более тяжелое, более дорогое лечение. Ранняя диагностика делает жизнь проще и длиннее.
Каждый диагностированный ребенок — это, по сути, спасенная жизнь. И когда ты об этом думаешь, очень сложно вернуться в автотему. Здесь моя работа не просто зарабатывать деньги, а я участвую в спасении жизней детей. И у этой работы есть эффект бабочки. Сегодня, я заключаю контракт на поставку тестов. Завтра — выживший ребенок. Послезавтра — его внук, который, возможно, придумает то, без чего человечество уже не сможет. Я не романтизирую. Я просто не хочу забывать, ради чего просыпаюсь.
В автобизнес я попал случайно. Первая работа — мойщик окон, потом благодаря папе: он был в компании из игорного бизнеса, я скручивал и паял жгуты для игровых автоматов. Потом — немного перевода, английский я учил с 5 класса. Потом брат работал программистом в маркетинговой компании, а я вводил анкеты, ходил интервьюером. Уже в институте снова вернулся к отцу — игорный бизнес. А дальше — цепочка совпадений.
Мини-сцена. Лето. К брату приходит человек из GiPA — Франсуа, он тогда открыл свою маркетинговую компанию. Брат, чтобы не идти на встречу один, зовет меня: «У тебя английский нормальный, посидишь рядом». Я пару раз что-то вставил — и все заглохло до ноября. Осенью Франсуа пишет: «Прилетайте, подпишем». Брат к тому моменту уже устроился на работу, ему не до того. Он говорит: «Тебе билеты оплачивают — лети один. Согласишься — хорошо, откажешься — тоже нормально». Мы с Леной решаем: почему бы не слетать в Париж. Пока летели, накидали условия. Франсуа согласился. Так я в одночасье без опыта, без планов, оказался директором маркетинговой компании с фокусом на исследованиях в автосфере.
История с Биотехнологической компанией ровно такая же. Я уже профессионал в исследованиях и автосфере начинаю искать работу и ищу по ключевому слову «Research – исследования». Так и попадаю в SilverLakeResearch– которая не маркетинговые исследования, а инновации и исследования в биотехе. Это не план. Это жизнь.
Я верю в маршрут без навигатора. Когда ты идешь «своим» путем, нужные люди, события, ресурсы возникают сами собой. Когда «не своим» — ничего не получается, возникают препятствия.
История с Биотехнологической компанией ровно такая же. Я уже профессионал в исследованиях и автосфере начинаю искать работу и ищу по ключевому слову «Research – исследования». Так и попадаю в SilverLakeResearch– которая не маркетинговые исследования, а инновации и исследования в биотехе. Это не план. Это жизнь.
Я верю в маршрут без навигатора. Когда ты идешь «своим» путем, нужные люди, события, ресурсы возникают сами собой. Когда «не своим» — ничего не получается, возникают препятствия.
Сомнения у меня каждый день. Пишу письмо — сомневаюсь. Делаю предложение — сомневаюсь. Берусь за проект — сомневаюсь. Мой способ жить с этим — если не сделать, не попробовать, то точно не получится. Если сделать, получишь либо то, что хотел, либо опыт. А дальше все просто – увеличивать количество попыток.
Люблю историю (миф, неважно) про Эдисона и электролампочку. Он сто раз «провалил» эксперимент, и когда его спросили, почему он не сдается, ответил: «Я ближе к изобретению лампочки, чем кто бы то ни был. Я знаю сто способов, как ее сделать нельзя». Это близко к моему подходу.
Равновесие двух исходов успокаивает. Получится — хорошо. Не получится — тоже вариант. Перестану делать только если уверен, что не выйдет. Такое бывает редко, потому что я еще и упрямый.
Равновесие двух исходов успокаивает. Получится — хорошо. Не получится — тоже вариант. Перестану делать только если уверен, что не выйдет. Такое бывает редко, потому что я еще и упрямый.
Про семью. Мы поженились рано и уже более 20 лет вместе. Это одно из самых важных достижений, которым не только можно, но и нужно гордиться как карьерными и прочими достижениями. С рождением детей жизнь меняется на пятьдесят процентов для мужчины и на сто — для женщины. Быт перетасовывается понятно, но главное, что меняется внутреннее мироощущение. Ответственности больше. Для меня это не было драмой. Лена говорит, что с ответственностью у меня все было нормально и до детей. Сейчас просто больше линий, за которые я отвечаю.
В профессиональном контексте я представляюсь должностью: вице-президент компании из биотеха. Если нужно конкретнее, то тогда «я занимаюсь продажами и маркетингом». В дружеском же разговоре все начинается с вопроса «откуда ты?». Дело в том, что из-за длительной работы во Франции, мой акцент смешанный — русский с французским — а внешность немного испанская, что добавляет людям игры в угадайку. Но у меня нет никаких проблем с тем, чтобы сказать, что «Я — Русский».
В профессиональном контексте я представляюсь должностью: вице-президент компании из биотеха. Если нужно конкретнее, то тогда «я занимаюсь продажами и маркетингом». В дружеском же разговоре все начинается с вопроса «откуда ты?». Дело в том, что из-за длительной работы во Франции, мой акцент смешанный — русский с французским — а внешность немного испанская, что добавляет людям игры в угадайку. Но у меня нет никаких проблем с тем, чтобы сказать, что «Я — Русский».
Мне нравится быть «человеком мира», не запертым условностями «где родился там и пригодился», а свободным для выбора, где и как я хочу жить и чем хочу заниматься. Не потому, что так модно, а потому что так интереснее жить.
Про время. Люди любого возраста считают самыми «насыщенными» годами тот отрезок, где впервые случилось много «первых» и «впервые». Исследование спрашивало у пожилых: «Что происходило в середине вашей жизни?» Большинство называло те события, которые происходили в промежуток 18–25. Эмоциональная половина помещается туда — и эмоциональная середина смещается туда. Ничего мистического. Просто психология. Я же создал себе целый пласт событий «впервые» в мои 40, и возможно благодаря этому чувствую себя более молодым.
Наши родители будут ностальгировать по своему времени, мы — по своим девяностым, те, кто младше, — по двухтысячным. Ностальгия сама рассасывается вместе с поколениями.
Время — единственный абсолютно невосполнимый ресурс, только его и стоит ценить.
Я не чувствую себя взрослым. И в этом мое взросление. А взрослым я стану позже. Когда перестану задавать вопросы. Очень надеюсь, что не скоро.
Наши родители будут ностальгировать по своему времени, мы — по своим девяностым, те, кто младше, — по двухтысячным. Ностальгия сама рассасывается вместе с поколениями.
Время — единственный абсолютно невосполнимый ресурс, только его и стоит ценить.
Я не чувствую себя взрослым. И в этом мое взросление. А взрослым я стану позже. Когда перестану задавать вопросы. Очень надеюсь, что не скоро.
Если бы я встретил себя в день отъезда, дал бы один практический совет: раньше разворачиваться лицом к американскому рынку. Мы пережили момент, когда деньги провалились, потому что работали «отсюда — туда», на Россию. Можно было начинать перестройку быстрее. Но я не уверен, что тогда психика вывезла бы еще и это. Страна — новая. Климат – новый. Друзья – новые. Язык — новый. Школа — новая. Документы — новые. Кредитная история – супер важна, а у тебя ее нет. Все и сразу. Может, мозг ставил блок и защищал от перегруза. История не любит сослагательного наклонения. Мы и так прошли.
Я представляю себе жизнь как движение между интересом и опорами. Между «посмотреть, что за поворотом» и «чтобы дома было что покушать и горел свет». Пока оба параметра соблюдены — я на своем месте и делаю все правильно.
Машинки — это красивый бизнес. У них свой мир, своя поэзия. Но сегодня я там, где 3-х миллиметровая полоска из бумаги – это тест способный поменять чью-то судьбу, а может быть и судьбу всего мира. Это другое представление о работе. Я не собираюсь делать из этого культ. Просто так мне кажется в моей жизни больше толку.
Я представляю себе жизнь как движение между интересом и опорами. Между «посмотреть, что за поворотом» и «чтобы дома было что покушать и горел свет». Пока оба параметра соблюдены — я на своем месте и делаю все правильно.
Машинки — это красивый бизнес. У них свой мир, своя поэзия. Но сегодня я там, где 3-х миллиметровая полоска из бумаги – это тест способный поменять чью-то судьбу, а может быть и судьбу всего мира. Это другое представление о работе. Я не собираюсь делать из этого культ. Просто так мне кажется в моей жизни больше толку.
Разум у меня. Интуиция у Лены. Мы идем вдвоем. Так интереснее. Так надежнее. Так проще.
Подкасты и интервью Автомаркетолога
Автомаркетологовичи | Разговор первых
Бесплатная регистрация
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь c политикой конфиденциальности